Колыбель. Двадцать первый век подходит к концу - Алексей Медоваров

Александр Ерёменко слушал разговоры сослуживцев, стоя в очереди перед КПП, и помалкивал о случившемся в прошедшие выходные. «Странное чувство, когда находишься в центре водоворота событий, многое знаешь, но вынужден молчать!» Даже своей супруге Ерёменко ничего не сказал, но Люба чувствовала, что муж хранит тайну, как это обычно бывает у женщин, однако не требовала всё рассказать. И от этого было только хуже!

Очереди к КПП выстраивались не только из людей – масса грузового транспорта также простаивала у ворот. Почти такая же ситуация была на железнодорожной ветке, и на грузовом морском терминале. Спецслужбы проверяли абсолютно всё и вся.

Очередь немного сдвинулась вперёд, и Ерёменко теперь стоял рядом ограждением вдоль проезжей части. Горячий воздух над бетоном дрожал. К воротам подъехал очередной груженый тягач. За закрытым боковым стеклом Александр разглядел Степана Мешкова. Степан часто подсаживался к Ерёменко в столовой – ярый спортивный болельщик, с ним всегда можно было поговорить футболе, хоккее или боксе. Но в последние дней десять Степан на стройке не появлялся, говорили, что попал в больницу.

Ворота начали сдвигаться в сторону, открывая въезд на площадку со сканером. Александр приветственно взмахнул рукой, пытаясь привлечь внимание знакомого водителя. Степан повернул голову, но взгляд его скользнул по лицу Ерёменко, будто бы не узнавая. А ещё Александра поразила необычайная бледность Степана, ведь обычно крупный краснощёкий водитель просто источал здоровье.

Ворота раскрылись, электромоторы загудели, и тягач въехал на площадку со сканером. Степан выпрыгнул из кабины и скрылся в здании КПП.

– Слушай, это же Мешков сейчас был за рулём? – спросил Ерёменко у стоявшего рядом знакомого логистика.

– Вроде да… Я думал он до конца месяца на больничном после операции.

– Я тоже такое слышал… – ворота вновь закрылись, отрезав территорию очистителя от внешнего мира.

Полчаса спустя Александр направился к одному из лифтов в сопровождении коллег. Бригаде предстояло подняться на полуторакилометровую высоту на скоростном подъёмнике. Электрокар пересекал складскую зону, где хранились материалы, сгружённые с тягачей. На площадках царило оживление – большинство строителей уже вернулись с работ по устранению разрушений в округе. Ерёменко заканчивал читать одну из статей на коммуникаторе, когда взрывной волной электрокар опрокинуло на бок.

Взрыв прогремел на площадке композитных конструкций. Александр выбрался из лежащего на боку электрокара и, пошатываясь, огляделся.

Огромный столб дыма и пыли закрывал небо. Выглядывающий из него башенный кран начал медленно наклонятся, быстро ускоряясь стрелой вперёд, и вскоре исчез из виду. Из пыли начали появляться бегущие люди – они что-то кричали, и только в этот момент Ерёменко понял, что не слышит их криков, равно как не слышал грохота от падения крана.

Новые силуэты людей – кто-то брёл, прихрамывал, с раненным товарищем на руках. К ним бросились парни из бригады Александра. Кто-то дёрнул его за руку. Еременко оглянулся и увидел, что водитель их электрокара что-то кричит ему.

– Что? – не слыша сам себя, переспрашивает его Александр.

– Ты чего завис? Давай за мной! – слух возвращается резко и жёстко.

Вдвоём они бегут во мглу, пахнущую горелой пластмассой, металлом и чёрт знает, чем ещё, закрывая рты и носы рукавами спецодежды. Ерёменко натягивает защитные очки, его спутнику везёт меньше и он двигается практически на ощупь. То и дело попадаются бегущие, бредущие от эпицентра взрыва люди. Кругом разбросаны балки, перевёрнута техника. Кто-то кричит, придавленный куском композита. Водитель и Ерёменко, напрягая все силы, приподнимают её и откидывают в сторону, освобождённый человек орёт, держась за ногу – голень вывернута под неестественным углом. Ерёменко жестами объясняет водителю, чтобы тот вывел раненого – говорить в удушающем смраде невозможно. Водитель берёт раненого под плечо и исчезает. Александр бредёт дальше, уже осторожней, перебираясь через завалы стройматериалов. То и дело попадаются тела – возле каждого он останавливается, проверяет пульс на шее. Ерёменко не везёт. Вдалеке воют сирены. Впереди лежит конструкция крана, перегораживая путь. Недолго думая Александр вскарабкивается на неё. Внезапный мощный порыв пахнущего солью ветра с моря немного сдувает пелену из дыма и пыли и приоткрывает Ерёменко картину чудовищных разрушений – воронка радиусом метров тридцать вгрызлась в бетонированную площадку, разворотив всё вокруг, а перевёрнутый кран, на котором стоит Александр, нависает над ней. От неожиданности Ерёменко теряет равновесие и срывается вниз.

Ермаков

Зазвонил коммуникатор, лежавший на тумбе у кровати. Звонок вышел противным – такими звонки бывают, когда выдёргивают человека из сна, особенно если этого самого сна катастрофически не хватает.

«Как пить дать скверные новости!» – Ермаков с трудом разомкнул глаза и посмотрел на часы. Четырнадцать ноль семь по местному. Значит, поспать ему удалось меньше трёх часов. Снова звонок, более настойчиво. Ермаков взял аппарат и посмотрел на вызывающего – звонил Василий, сотрудник КСБ, назначенный ему в помощь местным отделом.

– Слушаю.

– Михаил Николаевич, – голос Василия выдавал тревогу и усталость. – У нас взрыв на объекте. Москва требует предварительный отчёт к двадцати часам вечера. Я отправил за Вами трикоптер, прибудет минут через десять.

Этим то и нравился Василий Ермакову – парень умел самостоятельно принимать решения, в меру своей компетенции, избегая ненужных слов и действий.

Ермаков закончил вызов и, вставая с кровати, чуть было не разбил голову о тумбу, падая от кратковременной потери сознания. «Это всего лишь небольшое переутомление, тебе уже не двадцать лет!» – убеждал себя Ермаков, приводя себя в потребный вид в ванной комнате небольшого гостиничного номера. Где-то вверху раздался, нарастая, гул вертолёта. Ермаков накинул лёгкий пиджак практичного светло-серого цвета и спустился во двор гостиницы. Компактный трикоптер городского типа «Стрекоза», выкрашенный в цвета МЧС, ожидал пассажира прямо посреди гостиничной парковки.

Уже в воздухе Ермаков начал пролистывать информацию о произошедшем событии на строительстве объекта. Уже по предварительным данным всё указывало на террористический акт – на складе композитных конструкций взрываться было просто нечему. Значит, взрывчатое вещество было заложено на территории уже давно. Но тогда возникал вопрос о выборе места для взрыва – складская территория? Ущерб хоть и серьёзный, но далеко не критический! Да и жертв было бы в разы больше, произойди взрыв в столовой в обеденное время. Выходило так, что теракт был либо предупреждением, либо следствием ошибочных действий. Хуже всего было то, что враг до сих пор был неизвестен!

Ермаков открыл еженедельную сводку активности в подконтрольном регионе. Сводка включала в себя данные полиции, разведки, наркоконтроля, КСБ и множества других ведомств. Подобные сводки Ермаков начал запрашивать с первых дней своего назначения на объект. Данные помогли отслеживать криминогенную обстановку, активность иностранных агентов, утечки информации, сомнительные финансовые потоки, а следовательно, принимать ответные меры. Но эффективность работы Ермакова была бы выше, знай он точно, что охраняет. Но об истинном предназначении атмосферного очистителя он знал столько, сколько любой житель планеты – пилотный проект по улучшению климатической и экологической обстановки в отдельно взятом регионе. Секретность была просто колоссальная! Ермаков ощущал себя сторожевым псом, охраняющим забор снаружи – выдрессированным, опасным, но уже немолодым. Главное, рычи и отпугивай, загоняй соседских котов на деревья, а что за забором, не твоего ума дело!

– Михаил Николаевич, посмотрите вниз! Под нами воронка от взрыва!

– Вижу, – Ермаков отвлёкся от планшета, рассматривая место взрыва через прозрачную вставку в полу кабины.

Масштаб разрушений впечатлял – взрывом разворотило две трети складской площадки, раскидав многотонные балки словно спички. В довершение всего рухнул строительный кран, прямо многометровой стрелой в воронку.

Вокруг воронки суетились люди, подъезжали и уезжали скорые, сверкал мигалками разнообразный транспорт спецслужб. Несколько вертолётов кружили вокруг на разной высоте. Ермаков, повертев головой, насчитал четыре машины, из них две военных. Значит, скоро прибудут войска, как того требовал протокол. И тогда контроль над объектом перейдёт к Минобороны до окончания расследования.

О своей шкуре Ермаков не беспокоился, думал, где допустил просчёт – ведь прокол есть, часть ответственности на нём. Судьба дала ему второй шанс и он его благополучно упустил!